Мы открываем сбор средств для Вики Малышевой

«Беда и смерть. Каждую секунду нашей жизни они нависают над нами, стараясь нас догнать. По большей части промахиваясь. Тысячи миль по скоростному шоссе – и ни одного прокола в переднем колесе. Тысячи вирусов, проползающих сквозь наши тела, - и ни один так и не зацепился. Тысячи роялей, летящих на мостовую, через минуту после того как мы прошли мимо. Или через месяц – без разницы.

И раз уж мы не бухаемся на колени, чтобы возблагодарить небо всякий раз, когда беда проходит стороной, то какой смысл ныть и стонать, когда она все же настигает нас?» Хью Лори «Торговец пушками»

У Вики обычная история, обычная для этих стен. Начало у них всегда одно: жила была семья. Мама, папа, ребенок, ну или два (три, четыре) ребенка, или без папы, реже наоборот. Викина семья жила, да собственно и живет, неподалеку от Владикавказа. У Вики есть мама, папа и две старшие сестры. Дальше нужно сказать, что все у них было хорошо, как у всех. Мама работала в кафе буфетчицей, папа – военнослужащий, старшие дочки учились в школе, а младшая – трехлетняя Вика – просто радовала глаз, ну в садик еще ходила. Если что старшие сестры и из садика заберут, и посидят.

Ну вот, а потом в этой «обычной» истории случается «вдруг». В Викиной истории «вдруг» случилось в декабре. Вика заболела ангиной: горло болит, температура высокая. Купили лекарства, стали лечить, температуру сбили, но горло не унималось, и Вика как-то ослабла. Решили ехать во Владикавказ. В областной больнице врачи Вику оставили - заподозрили дифтерию, и стали делать разные анализы. Дифтерию анализы не показали, зато показали лейкоз. Марина, мама Вики, говорит, что врачи долго не могли решиться сказать ей, объявлять пришли вместе с главврачом. Следующий непременный этап нашей «обычной» истории – Москва, Российская детская клиническая больница. И чем быстрее он наступает, тем лучше. Марину с Викой отправили в Москву на следующий же день – только вещи успели дома собрать. Думать особо некогда было.

Марина говорит, что главное не думать: «Мы здесь просто лечимся, у нас обычное что-то, шутим с мамами на кухне, ругаемся – главное не думать про это». Глядя на Марину, со смехом рассказывающую про то, как удивлялась Вика обилию перед Новым Годом Дедов Морозов в больнице (ждали-то одного), как ей нравятся волонтеры, я почти поверила, что это возможно.

Возможно несмотря на каждодневные стирки-готовки-уборки палаты-отделения-кухни и круглосуточные измерения температуры-мочи-давления-веса. Несмотря на совсем-другое-отношение-медперсонала к пациентам: «Представляете, врач утром, если видит, что мы еще спим, тихонечко так выходит, и осмотр делает позже!?» Несмотря на двух дочек и мужа, оставшихся дома, о которых тоже надо бы подумать. Несмотря на то, что твой ребенок постепенно превращается в опухшее бледное существо с черными зубами, потому что чистить зубы щеткой ему нельзя, а можно только полоскать антисептиком. И выходить в коридор ему тоже нельзя, и даже окно в палате не открывается, потому что нельзя, а чего ему нельзя есть перечислять слишком долго, проще сказать, что можно. И погладить по волосам страшно, потому что знаешь – в руке останется прядь, и знаешь почему. Потому что у него то, о чем забыть нельзя, не получается, никак. А забыться очень хочется. Чтобы все это вдруг оказалось просто сном. Но в наших историях такого «вдруг» не бывает.

В наших историях бывает лечение – долгое и дорогое. Вике начали курс химиотерапии, вполне вероятно, что ей понадобится трансплантация костного мозга. Сейчас кровь сестер типируют, чтобы узнать подойдут ли они Вике в качестве доноров. А еще ей нужен двухмесячный курс лечения противогрибковыми препаратами: «Вифенд» в таблетках по 200 мг и «Меронем» для внутривенного введения в дозировке 1г общей стоимостью 220 000 рублей. И если деньги будут, тогда в Викиной истории будет продолжение и хороший конец, который, не сказать чтобы всегда, но случается в наших «обычных» историях.