Обыкновенная экзотика

Лере Ли уже сделали трансплантацию костного мозга. Это значит, что в Международном регистре доноров костного мозга уже был найден для Леры донор, полностью подходящий ей по тонким показателям тканевой совместимости. Нашли, между прочим, в Японии.

Этого японского донора еще раз спросили, действительно ли он готов пожертвовать своими клетками для неизвестного (имя реципиента сохраняется в тайне) больного. Чтобы убедиться, что клетки этого донора точно подходят, для него провели еще одно расширенное, высокоточное типирование, потом обследовали на наличие вирусных инфекций и согласовали время сдачи клеток. В назначенный день доктор из отделения ТКМ Российской детской клинической больницы полетел в Страну восходящего солнца, забрал донорские клетки и привез их в Москву.

Вот это все и называется «поиском и активацией донора костного мозга». Лериного донора уже нашли и активировали, его клетки уже пересадили даже. Единственное, чего не успели сделать – это оплатить этот самый поиск и активацию: 30 000 евро. Так дорого, потому что донор из Японии – экзотика.

Знакомиться с Лерой пришлось уже в отделении ТКМ. Про отделение ТКМ известно, что там стеклянные боксы – на самом деле они пластиковые и на метр от пола непрозрачные. Маленькие – три на три метра. Еще там не бывает тихо – постоянно шумит вентиляция. Там есть много чего еще, что для стороннего наблюдателя делает это больничное отделение похожим на совсем другие, разнорежимные, заведения.

В общем, в страшном и ужасном, неизведанном отделении ТКМ, мне представлялось, должна быть гнетущая атмосфера и мамы, замученные бесконечными стирками (раз в день) – готовками (мин. 3 раза в день) – уборками (2 раза в день). И я уже подбирала слова ободрения для мамы Ли, когда она вышла ко мне в коридор.

Быть может, у восточных лиц не бывает скорбных выражений, быть может, нам трудно их распознать: у Ларисы круглое, как солнце, лицо и такой же, как солнце, ясный взгляд. За сорок минут разговора улыбка не сошла с этого лица.

Разговор был, например, про то, как все начиналось. Как были сильные носовые кровотечения и в другой московской больнице пытались поставить диагноз. Кровотечения останавливали «тампонадой». Это когда в нос вводят марлевые турунды длиной сантиметров 25, судя по расстоянию между ладонями мамы Ли. И потом в течение нескольких часов их понемногу извлекают и отрезают, пока не вытащат всё. Пятилетняя Лера терпела эту экзекуцию в течение 10 дней, без звука. Она терпела, а медсестры в перевязочной рыдали, увидев ее в очередной раз.

«Может быть, это потому что мы восточные люди, – говорит Лариса, – Лера вообще очень терпеливая. И мальчиков также берет – измором. К Карачевцеву Диме ходила, ходила, он сначала удивлялся, говорил своей маме: “Это, что – девочка?”. Потом подружились. И с Вадиком Сорокиным также: он капризничает, то одно ему надо, то другое. Лера ради друга на все готова, а он пользуется», – и это тоже с улыбкой. «Ей же больше дружить-то негде, только в больнице. На улице, если на площадке много народу, мы туда не идем. А больницу Лера называет “нашей больницей”. Когда мы попали в отделение общей гематологии после ремонта она сказала: “Мам, давай мы здесь жить останемся”». Лариса опять смущенно улыбается, пытаясь припомнить для меня что-нибудь выдающееся из своей жизни.

Маленькая мама Ли совсем не выдающаяся: сбежала с двумя детьми из Узбекистана к сестре в Саратовскую область, а оттуда – нельзя ведь обузой быть – в Москву, на заработки. Работает парикмахером, все это время работает, несмотря на Лерину болезнь. Подстраивает смены, просит посидеть с Лерой племянницу. Увольняться нельзя – надо ведь и квартиру снимать, и Леру лечить, и старшего сына учить. Сыну исполнилось 16 лет, в этом году поступил в политехнический колледж, чтобы быстрее смог работать и помогать маме.

Всю свою негероическую жизнь Лариса рассказывает охотно, удивляется такому вниманию и изо всех сил старается помочь: «Да, – осеняет её, – донор-то у нас из Японии! Представляете?». «Ничего себе, – отвечаю, – экзотика!». За эту экзотику в совершенно обыкновенной жизни семьи Ли нужно заплатить 30 000 евро, но мы обязательно должны им её позволить.

Чем помочь?

Вы можете перечислить деньги на счет Фонда «Подари жизнь». Пожалуйста, в назначении платежа укажите, что это благотворительное пожертвование на лечение детей из отделения ТКМ РДКБ. Если в документе не будет слов «благотворительное пожертвование», то Фонд обязан будет выплатить государству налог в размере 20% из тех денег, что вы перечислили. Если в документе будет указано имя ребенка, то велика вероятность, что родителям придется заплатить налог в размере 13% от стоимости лечения, которое мы оплатим для ребенка.

Вы можете самостоятельно передать денежные средства маме Леры. Свяжитесь с нами, и мы расскажем, как это сделать. Тел.: 8 (495) 410-01-12, эл. почта info@donors.ru .

Реквизиты Фонда

Фонд «Подари жизнь» р/с 40703810000020105994 Сбербанк России ОАО, г. Москва к/с 30101810400000000225 БИК 044525225 ИНН 7714320009 Назначение платежа: «благотворительное пожертвование на лечение детей из отделения ТКМ РДКБ»