Заколдованная девочка

Как и многих 16-летних подростков, разговорить Валю довольно сложно. На все вопросы у нее два ответа: «не знаю» и «нормально». Услышав, что Валя из Магадана, спрашиваю: «Как там?», и слышу в ответ: «Нормально». Объясняю, что вряд ли там когда-нибудь окажусь, и прошу рассказать подробности. Слышу в ответ: «Не знаю».

Я настаиваю и узнаю, что в Магадане помимо «нормально», есть еще «море и сопки». Море Охотское, холодное, купаться в нем нельзя, а никакого другого моря Валя не видела. Потому что в 10 лет заболела апластической анемией.

Болезнь у Вали очень упорная, врачи ее называют «рецидивирующей». Это значит, что она сперва отвечает на лечение, а потом дает рецидив. Все шесть лет, что Валя болеет, ее апластическая анемия то отступает, но наступает вновь. В РДКБ Валя приезжает уже в третий раз. Первый раз был в 2004 году, второй – в 2006. Были испробованы два курса «АТГ» и один курс «Кэмпаса». В начале 2007 года врачи отпустили Валю домой на поддерживающее лечение, а сами занялись поисками неродственного донора костного мозга для Вали. Донор оказался необходим, потому что трансплантация – единственное, что теперь может помочь Вале.

Дома девочка пробыла два года: сдавала анализы, переливалась тромбоцитами, училась в школе, закончила 10-й класс. Закончила, говорит, хорошо, любимые предметы – физика и химия. Поэтому Валя еще не решила, кем она хочет быть: может химиком, а может физиком. Дома жила «нормально». Хоть и училась из-за болезни отдельно от одноклассников, подружек не растеряла – ходила по гостям, гулять и в кино. Смотрела фильмы про Гарри Поттера и про «Милку». Какую такую Милку? Оказывается, фильмы с участием Милы Йовович.

Тут я замечаю, что Валя сама – вылитая Мила Йовович, такая же высокая красавица, но только в отличие от звезды и ее героев немного оцепеневшая… Мечты, говорит, у нее нет, и мальчика, у такой красотки – тоже. Лечиться ей, с одной стороны, надоело, в другой стороны – привыкла и уже как бы все равно, поэтому предстоящая трансплантация ее совершенно не пугает и даже не волнует.

Неожиданно я начинаю понимать, что болезнь как бы заморозила эту красивую девочку, а Валя в свою очередь, как бы оцепенела в ожидании выздоровления. Вот когда оно случится, тогда начнется настоящая жизнь, и можно будет и мечтать, и танцевать, и влюбляться, и встречаться с мальчишками и ездить из далекого Магадана не только в московскую больницу, но даже и на море, на настоящее теплое море, где можно купаться и греться на солнце.

«Хочу в Египет», – неожиданно признается Валя. «А я в Грецию», – добавляет ее мама Ирина и рассказывает, как Валина болезнь изменила взрослую жизнь Кобелевых. Про то, как пока они с Валей по году лечились в Москве, Валин папа работал на нескольких работах, чтобы помогать жене и дочери, и заработал не только деньги, но и инфаркт, и операцию на сердце. И теперь папа тихо работает на одной работе экспедитором, и жене и дочке помогать не может, тем более что жена и дочка этого категорически не хотят. «Папа нам живой нужен», – говорит Ирина. Но молчит о том, что и Валя им нужна живой. Потому что это и так понятно.

А Валя просто молчит. Что скрывается за этим молчанием? Подростковая отчужденность или детское доверие взрослым, которые что-нибудь, но обязательно придумают и злые чары болезни отступят, и Валя из заколдованной превратится в настоящую живую девочку. Ух, и даст она жару тогда мальчишкам, скажу я вам!

Между прочим, те самые взрослые, которым Валя доверяет, – это мы с вами. Это нам надо собрать 15 тыс. евро, чтобы оплатить поиск и активацию донора костного мозга. Потому что у Кобелевых денег таких нет. Мама ушла в неоплачиваемый отпуск, папа помогать семье не может, а пенсия Валина – это 7 тыс. рублей. Вот такая грустная арифметика.

Донор для Вали уже, кстати, найден. И хочется пофантазировать на тему, что донор этот не просто донор, а какой-нибудь прекрасный принц, который расколдует Валю. Хотя понятно, что донором может быть не только юноша, но и девушка, и даже тетенька, и что конфиденциальность доноров костного мозга охраняется законом, и мы никогда не узнаем, кто он. Да это и совершенно неважно. Важно тут только одно – чтобы Валя поправилась.