«Детям до двух лет опиоиды не положены, хотя они тоже умирают от рака»

Много чего еще нужно добиваться. Что касается нового закона, он позволяет, например, отпускать наркотические средства не только в аптеках: в отдаленных районах право обеспечить пациента препаратами предоставляется, например, фельдшерским пунктам. Но для реализации на практике сами регионы должны составить списки таких уполномоченных медицинских организаций. Я думаю, что по факту эта норма еще не заработала. Приехать в какой-нибудь далекий поселок и там получить обезболивание в фельдшерском пункте пока невозможно. Еще в новом законе есть норма о том, что при транспортировке можно обеспечивать не охрану медикаментов, а их сохранность. Это означает, что больница, которая перевозит себе с какого-то фармацевтического склада эти препараты, теперь не должна нанимать специальную дорогостоящую машину и платить за охрану. Это существенно снижает расходы медицинского учреждения. Ведь до сих пор проблема была не в стоимости самого препарата, а в том, что его оборот для медучреждения очень дорого обходился: надо было все время охрану обеспечивать — и при хранении, и при транспортировке. Так вот, эта норма с обеспечением охраны тоже еще не вступила в силу, потому что не вышел подзаконный акт. Облегчение все эти поправки, конечно, принесут, но, к сожалению, не прямо сегодня.

А что прямо сегодня приносит облегчение?

Работа горячей линии Росздравнадзора, потому что очень часто мы своими собственными силами и участием московских врачей или юристов не можем справиться с региональными больницами, с региональными министерствами здравоохранения — и только волшебный звонок на горячую линию Росздравнадзора чудесным образом решает проблему. По поводу конкретного пациента звоним — и морфин пациенту тут же дают.

Значит, ситуация все же немного меняется?

Если регионы действительно стали больше покупать неинвазивных форм и это видит завод, который производит, то, наверное, все-таки что-то меняется».

Полную версию интервью читайте на сайте Коммерсант.ru