Холодное сердце

У Олега Кожевина апластическая анемия, ему предстоит пройти трансплантацию костного мозга в Центре детской гематологии им. Дмитрия Рогачёва. Стоимость поиска и активации неродственного донора стоит 1 750 000 рублей, мы открываем сбор средств для Олега.

Завтра они с мамой из вольного пансионата — гуляй, где хочешь, даже на улице, кухня своя, сосед опять же — переезжают в бокс отделения ТКМ. Стеклянная одиночка: окно к маме в соседнюю комнату, окно в коридор, из всех развлечений — телевизор и местный продезинфицированный ноутбук.

— Сегодня надо ещё успеть побриться налысо — озадаченно вздыхает мама Наташа, — и тапки купить — там три пары, оказывается, нужно, а у меня одни. Мы приехали-то на два дня, на типирование, клетки чтобы взяли, проверили, начали донора искать. А он возьми, да и найдись сразу — так что мы теперь тут на полгода. Ну или как пойдёт. Хорошо, папа привёз одежды тёплой. У нас в Кургане уже снег выпал, по колено, теперь до весны.

Подготовка к пересадке уже началась. Сегодня Олег был у стоматолога — перед трансплантацией обязательно все зубы нужно вылечить, чтобы никаких воспалений и кариеса. Завтра облучение, послезавтра начнется обратный отсчёт, как на космодроме. В день 0 клетки анонимного донора из Германии введут русскому мальчику из Кургана.

Но Олег пока ничего об этом не знает, он собирает на кровати гоночную машину из любимого лего. Надо сказать, весьма профессионально для своих шести лет.

— Таак, — деловито говорю я, глядя на схему сборки, — что-то не вижу тут вот этой детали.
— Потому что она из двух состоит, — беспощадно заявляет Олег.

Н-да, предлагать свою помощь здесь бессмысленно. Но я ещё надеюсь познакомиться поближе и спрашиваю про сокровенное:

— А что ты больше любишь — машины или самолёты? Или, может, поезда?
— Ага, — отвечает, — и вертолёты ещё!
— Понятно, — радостно подхватываю я, — и что же ты больше всего любишь делать?
— Что-что, — вопит Олег, возмущённый моей недогадливостью, — лёд рубить, конечно!

Вот это поворот, думаю, но не подаю виду:

— Где же ты его рубишь?
— Ох, — вздыхает Олег, теряя уже всякий интерес и терпение, — ну на площади, конечно!

Ну конечно, где же ещё-то, в самом деле. На помощь приходит мама Наташа:

— Это у нас зимой на центральной площади делают скульптуры изо льда, так он прямо бредит. И «Холодное сердце» у нас любимый мультфильм, снеговик там смешной такой.
— Ах, вот оно что... И чем же ты этот лёд рубишь?
— Киркой так раааз! И готово. Ну, еще пилой и бензопилой, — и предваряя следующий мой вопрос, — я их у бабушки в лаборатории беру.
— Где?!
— У бабушки в деревне сарай — смеётся Наташа, — и стройка, ну вот там ему и дают попилить немножко, обычной пилой, конечно.
— А кто там у бабушки живёт?
— Пётр Петрович живет, и ещё другой петух, у него нету имени, его все называют просто «слабый петух».

И взахлеб рассказывает про то, как они с мамой собирают яйца в курятнике: мама отвлекает кур пшеном, а Олегу доверяют забирать яйца. Из яиц ему все блюда нравятся, но особенно блины. Блины в стеклянной одиночке и вообще в ближайшие полгода нельзя. А очень хочется. Олег грустнеет, и хочет ещё папу Рому и даже старшую сестру Диану.

Каково это, в 6 лет разлучаться с самым любимым на свете? Не знаю, не могу представить. Самое холодное сердце от этой мысли растает, а самое горячее — холодеет. Завтра этот маленький мальчик, уже лысый, войдет в бокс, на свою стартовую площадку. Вперед, ко дню 0, к новой жизни, жизни без болезни. Этот старт обязательно должен состояться, и мы с вами можем этому помочь.

В рамках проекта «Поиск и активация донора костного мозга» мы открываем сбор средств для Олега.