Боди-арт и другие увлечения Люси Волегжаниной

Люся всегда любила рисовать. И хотя с художественной школой не сложилось и других интересов в жизни хватало, рисование всегда было на первом месте. В том числе — рисование на себе самой. «Мама смеется: разрисовывала себя в детстве, и вот во что это вылилось», — вспоминает Люся.

Во что? В боди-арт, аквагрим, макияж, фантазийные образы и костюмы, разнообразную бутафорию... А также в профессиональные мастер-классы и участие в конкурсах. «Началось все с того, что я делала себе необычный макияж, фотографировала и выкладывала в соцсети. Там мое творчество увидела знакомая, которая работала в фирме праздничных услуг, и предложила мне попробовать превратить мое увлечение в профессию. Я начала изучать тему, и она меня очень заинтересовала. Через какое-то время я уже делала не только аквагрим для детей, но и самый обычный грим на разные проекты для взрослых».

С одной стороны, Люся самоучка, с другой — профессионал: закончила школу визажистов. Впрочем, макияж всегда привлекал ее меньше, больше хотелось заниматься творчеством. «Недавно был Halloween, а это самое жаркое для меня время. Все мои близкие знают, что три дня я не ем, не пью, не сплю, а только крашу: в прошлом году за три дня я накрасила около пятидесяти человек, в этом году еще больше. Еще я провожу мастер-классы, где делюсь идеями, как и что можно сделать. Люблю всякие большие проекты. Недавно к нам в город приезжало ледовое шоу Ирины Слуцкой, и меня пригласили поработать гримером. Было приятно получить в свой адрес множество похвал». Сейчас Люся думает о том, чтобы поработать визажистом в профессиональной студии: она снова прошла обучение, втянулась и поняла, что и эта работа может приносить ей удовольствие. «Устрою дочь в детский сад, а сама выйду на работу. Еще хочу поучаствовать в конкурсе визажистов, который проводит канал "Пятница", в общем, мне все всегда интересно».

О своей болезни Люся вспоминает так.

«Мне исполнилось одиннадцать лет, когда я заболела. Сразу после дня рождения стала плохо себя чувствовать: сначала думали, что это простуда, потом — ангина. Меня забрали в местную инфекционную больницу, но состояние ухудшалось, и тогда мы уехали в Иркутск, в областную клинику. Там меня обследовали, анализы отправили в Москву. И вот когда пришли результаты, стало понятно, что у меня острый лейкоз и что в Иркутске его вылечить не удастся.

Нам нужно было срочно попасть в Москву. И мы подключили всех родственников, знакомых и незнакомых людей... И все-таки смогли выехать в столицу. Я попала в Российскую детскую клиническую больницу в отделение общей гематологии. Там мне сразу стало намного легче: в первый же день подключили капельницы, ввели химиопрепараты... Да и обстановка в больнице была совершенно другая.

Хорошо помню один из первых сильных моментов, когда мне сказали, что придется постричься: я отказывалась со слезами и истериками, потому что боялась, что надо мной будут смеяться одноклассники. Тогда мама спросила — а если бы с твоей подругой такое произошло, ты бы смеялась? Именно она убедила меня в том, что друзья все равно будут меня любить. А потом все врачи говорили, что с короткими волосами мне лучше.

Как бы то ни было, я старалась не зацикливаться на болезни. Понимала, что надо потерпеть, что скоро все закончится. Может быть, я до конца и не осознавала, что могу умереть. Постоянно рисовала, пела, танцевала — это спасало. Кроме того, меня поддерживало множество людей: коллеги, бабушки, одноклассники, родные, врачи и медсестры. Медсестры очень переживали за нас, опекали, бывало, что и плакали, — с некоторыми из них у нас сложились прекрасные отношения, и мы до сих пор поддерживаем связь. Еще мне очень помогали волонтеры. Особенно в отделении трансплантации костного мозга. Когда я туда попала, после трех блоков химии мне уже ничего не хотелось. Я лежала в прозрачном боксе без мамы, не хотела даже вставать с постели, плакала и мечтала уехать домой. Тогда ко мне стали приходить волонтеры: мы играли, дурачились. Потом они предложили мне поучаствовать в выставке рисунков. Принесли ватман, карандаши. Я рисовала с утра до вечера. После этого у меня и анализы стали лучше, и состояние: я стала пободрее, и меня выпустили погулять. Это был один из самых счастливых моментов в больнице.

Вообще я точно знаю, что нельзя ни на секунду сомневаться в том, что болезнь отступит. Поэтому я желаю всем, кто сейчас проходит лечение, — отпустите плохие мысли и ищите вдохновения. Попытайтесь представить, будто вам дали это время, чтобы посвятить его любимому делу. Если вы не можете сейчас заниматься тем, что нравится, научитесь чему-нибудь еще. Так, в больнице я стала играть на гитаре. Еще приходила художница Катя Марголис, и с ней мы сделали театр кукол. Мне кажется, очень важно не замыкаться в себе и верить, что все вернется: и красота, и здоровье! А потом однажды вы встретите человека, которому понравитесь.

У меня все так и получилось: сейчас я в браке, нашей дочери Марьяне уже два года. Она здоровая, красивая девочка, беременность и роды прошли без осложнений. Ну и про волосы: они тоже вернулись! Густые и длинные: я долго ходила с ними и постриглась только после того, как родила. Еще раз хочу всем пожелать верить в себя и не сдаваться».