Человек-оркестр

Сегодня ночью в отделении гематологии-3 РДКБ умер Тёма Григорьев.

Осенью мне выпало сидеть с Тёмой, пока мама Даша бегала по делам. С самого утра Тёма спал и, казалось, проспит до вечера. Но как только мы остались одни, немедленно открыл глаза.

Следующие четыре часа прошли как одна минута. Я металась по боксу в поисках «игрушечек», наклеек, мячей, дисков, пультов, компотиков, чайков и «толчёночек». Толчёночкой Тёма называл картофельное пюре и есть его соглашался бесперебойно. Мы слушали музыку, смотрели мультики и Тёма пел во весь голос со всеми героями, одновременно повторяя за ними все движения и прыгая по кровати.

В этот же самый момент мы пытались играть в прятки – Тёма заползал под подушку, а я делала вид, что не могу найти. Эта игра приводила его в восторг, он заливался хохотом, вылезал из укрытия и голосил: «А мне летааааааать, а мне летааааааать охота» - вместе с Водяным из мультика. Водяной на экране как раз взлетал и я до смерти испугалась, что Тёма сиганет с кровати.

Он хотел то фотографироваться, то танцевать, то смотреть про Смешариков, то про Летучий корабль, заставлял меня петь вместе с ним песни – приближался нос к носу и мы хором вопили что-то из репертуара бабок-ёжек… наконец, пришло время сменить памперс. Уже готовая ко всему, я бодро сняла с тумбочки подгузник и одним движением стянула с Тёмы брючки. Скрестив ручки на груди, он улыбнулся, покачал головой, и сам себе довольно сказал: «Всё умеет!»

Его манера общения была совершенно неподражаема. Тёма чувствовал себя абсолютно свободно в любой обстановке. Не терпел фамильярности и если его называли «Тёмкой», сердито поправлял: «Я не Тёмка, а ТЁМА.» Требовал немедленно поставить на пол, если брали на руки или строго спрашивал: «Чего ты меня хватаешь?!» …его афоризмы можно перечислять часами.

В последний раз мы виделись с Тёмой неделю назад. Вместе посмотрели серию смешариков. Потом Тёма захотел «чаёк». Чаю, который принесла мама, оказалось много... потом мало... потом не в той чашке... потом в той, но уже остывший... на десятый раз Тёму удалось уговорить попить, после чего он расстроился и начал жаловаться, что болит животик. Я сказала, что животик скоро пройдет, а Тёма серьезно ответил: «Он не пройдет».

Тёма болел почти всю жизнь. Пережил множество курсов химиотерапии, сложнейшую операцию, аутологичную трансплантацию костного мозга... для него было сделано все что можно, но маленький организм не справился.

Нам будет очень не хватать нашего любимого гномика, нашего «человека-оркестра».

Сил прекрасной маме Даше. Светлая память Тёме.

Юля Биленко