Принц-пушистик

Про Ваню Прокофьева рассказывают волонтеры

Ваня Прокофьев, или по-просту Принц-пушистик – Иван Царевич, как его зовут медсестры.

Ванька выбрал меня сам. Чем я несказанно горжусь.

Было лето, я сидела в коридоре отделения и играла с один мальчишкой. Ванька просто подошел, положил руки мне на колени, прижался лбом к моему лбу, и я поняла что это – любовь.

— А что вы тут делаете? А можно с вами?

Когда игра исчерпалась, Ваня спросил – а что мы будем делать дальше. Я предложила ему выбрать. Ванька сказал мне честно – что у него на данный счет нет никаких предположений, что бы нам еще поделать. И мы сели делать картинки из песка. Ванька намешал из песка разного цвета «лужицу», немного отодвинулся, как художник перед мольбертом, и постановил, что ему, пожалуй, нравится сие творение.

Время было позднее, мне пора было уходить.

— Я буду по тебе скучать — Ну зачем же тебе по мне скучать, Вань, я еще прийду. — А когда? — На следующих выходных. — Ууууу (протянул он деловито) это я уже домой уеду. Но я буду тебя помнить.

К нему не возможно не вернуться. Он очень свободный, непосредственный, оригинальный, и очень нежный.

Звонок на мобильный. Полдень. Ванька.

— Привет. — Привет Ванька, что делаешь? — Завтракаю — А что ешь? — Бутерброд с сыром и кофе. — Ну, у тебя просто завтрак аристократа — Прекрати меня смешить, ну что ты меня все время смешишь!

Его абсолютно не возможно не смешить. Он очень лукаво улыбается, прищуривая глаз и пряча уголки губ в щеках. Он всегда спрашивает – когда приедешь? А это когда? Он согласен на пол палаты волонтеров, и желательно – девочек.

Раскрашивали мы, сидя в боксе раскраску – пикник. Пустое поле надо зарисовать продуктами. Ванька предлагает нарисовать колбасу. Рисует полукруг. Пустой. -Ваньк, а это что за колбаса? Краковская? - Ничего ты не понимаешь, это докторская! Мне же только ее можно!

Ванька вообще хорошо знает, что ему можно и что нельзя. Он очень самостоятельный и серьезный мужичонка. Я не видела, что бы он ныл, плакал, или говорил, что он чего-то не хочет или не будет. Когда мы играем в компьютер, я играю, а Ванька смотрит и обнимает меня. Ну и когда надо – подсказывает. Я в играх – полный профан. Зато в компьютерах, по мнению Иван-царевича, кое-что, да понимаю.

К Ваньке не возможно «заскочить». Ну, то есть можно, часа на полтора – на два. Он обволакивает, завораживает, своей открытостью, искренностью, заботой. К нему можно приходить и чувствовать себя девочкой-девочкой. Думаю, что когда Ваня будет жениться, то толпы поклонниц будут просто рыдать у стен ЗАГСа. Я люблю его пухлые щеки, высокий лоб упряца, пробивающийся на голове пух светлых волос и большое доброе сердце.

В качестве посскриптума:

— Ванечка, я заболела, приехать не смогу, прости пожалуйста.

— Ну ничего, ты полечись, маалокса там попей…

10 августа Ваня умер.

С ним время всегда летело быстро - неважно, раскрашиваем ли, играем в компьютер или устанавливаем новые игры. Он все делал решительно. Даже дарил цветы, сделанные самостоятельно, так, что просто сшибал с ног.

Ванька никогда не говорил «я тебя люблю» - просто доверчиво заползал на колени, обнимал или прижимался лбом к твоей голове.

Он никогда не жаловался и принимал в своей палате всегда, не смотря на настроение.

Если Ванька решал, что вы будете играть в wii, то он готов был искать и занимать у детей батарейки, учить тебя, утешать, когда не получалось. Он и сам был нашей батарейкой. Заряжающей своей уверенностью и искренностью.

Ванька умел бороться - на руках, как настоящий армреслер, бодаться лбами, выигрывать в компьютер. Он все делал крепко и по-взрослому - привязывал к себе людей, любил, обнимал. Когда мы собирались уходить, Ваня ставил ноги на противоположную кровать и говорил серьезно: «Не пущу»!

Ванька проиграл только одну борьбу - с болезнью. Он болел долго, совсем на короткое время оказался дома, до рецидива. Когда мы познакомились, год назад, он сказал: «Ну, уже не увидимся, я домой уеду до следующих выходных, но я буду тебя помнить».

Он ушел. Насовсем. А поверить в то, что его больше нет - не хватает сил.

Я буду тебя помнить.

Маша Полянская