Яне Сексте: «Клоун — это альтер эго, другое я ребенка»
Зачем клоуны приходят к детям в больницу? Развлечься, поиграть, повеселиться? И это тоже. Но главная задача клоуна — помочь ребенку справиться с неприятными эффектами долгого и сложного лечения.
Клоун в больнице — тоже врач: после него детям становится легче, как от обезболивающего. Они снова могут есть, играть, жить. О том, что важно уметь доктору-клоуну и где этому можно научиться, рассказывает соучредитель фонда «Доктор Клоун», актриса Яна Сексте.
Как вы стали больничным клоуном, с чего все началось?
Началось все с «Подари жизнь». Мы с Максимом Матвеевым были волонтерами фонда, ходили в больницы к ребятам. И вот однажды поздно вечером мне позвонила Оля, координатор из Бурденко, и сказала, что у них сейчас лечится девочка Инна, которая ужасно страдает из-за трахеостомы, зашла в наикрутейшее пике и отказывается от любого общения, даже с мамой. Помню, Оля сказала: «Инне нужны клоуны». А я ответила что-то вроде: «Здорово, пусть к ней придут клоуны». Тогда Оля произнесла: «Завтра, в 13.00». И повесила трубку.
На следующий день мы как люди ответственные в 13.00 были в Бурденко. И вот в этот момент и случился, как говорят, — инсайт, озарение. Уже через час Инна ходила за нами хвостиком, смеялась, тормошила детей из соседних палат. Мы видели, что это работает, хотя пока не понимали, как и почему.
То есть вы совсем ничего не знали про больничную клоунаду?
Нет. «Больничный клоун», «доктор клоун» — таких слов еще не звучало. Это потом мы узнали, что все это существует в мире уже много лет.
И что же вы делали?
Мне кажется, это была какая-то паническая атака с нашей стороны. Сначала мы поехали в карнавальный магазин, накупили ужасных ярких и бессмысленных костюмов. А потом посвящали детей в клоуны. Помню, что, когда дети закончились, мы стали посвящать в рыцарей веселого образа какие-то игрушки, котов и пингвинов... В общем, нам стало интересно, мы погрузились в тему, все закрутилось, а потом появилась первая первая школа «Доктор Клоун».
И фонд «Доктор Клоун»?
Да, сначала, конечно, фонд, который, как и «Подари жизнь», начинался с волонтерства (инициативной группы «Доноры-детям» — прим. ред.). Но когда мы осознали масштаб: кому это нужно, сколько детей, отделений и больниц ждут клоунов — стало понятно, что нас должно быть больше. Поэтому после первой школы случилась вторая, третья... Теперь все клоуны, которые работают у нас, профессионалы, которые получают за свою работу деньги.
Чему вы обучаете клоунов?
У нас большая и насыщенная программа. Просто потому что клоун это не аниматор, который приходит в больницу развлечь детей и помочь им убить время. У больничной клоунады очень важный терапевтический эффект, это не про просто повеселиться.
Но если мы говорим про терапевтический эффект, одно из важнейших условий — регулярность. Если клоун приходит раз в два месяца, тогда это не работает.
Яне Сексте,актриса, соучредитель фонда «Доктор Клоун»
Но с клоуном все же весело?
Да, но не только. С клоуном можно и поругаться. Если у ребенка из-за тяжелого лечения перепады настроения, агрессия, то ее выплеск может оказаться гораздо важнее, чем просто хорошее настроение. Ребенок в клинике попадает в иерархию, где он ниже всех: от его желаний и воли ничего не зависит. Конечно, больше всего ему хочется уйти из больницы куда глаза глядят. Но это никого не волнует. И он делает то, что говорит мама, медсестра, врач... В такой жесткой системе координат клоун — единственное существо, которое находится под ребенком. И это очень важно.
Возможно, клоун — это психолог?
Психолог, друг, альтер эго ребенка. Ведь по сути клоун — это существо, которое вечно невпопад, мимо всех правил, всегда лишний. Вот и получается созвучие мироощущений у клоуна и ребенка, которому не повезло оказаться в больнице.
Дети удивляются, когда вдруг видят в отделении клоунов?
Если ребенок только поступил, конечно. И родители на нас смешно реагируют: видят то, чего в больнице быть не должно. Именно поэтому мы выстроили работу так, чтобы у каждого клоуна было свое отделение в Российской детской клинической больнице, за которое он несет ответственность. Вернее, у пары клоунов. Перед тем, как выйти к детям, они идут к врачам, медсестрам, собирают информацию, у кого что, как, в каком состоянии и настроение. А потом уже выходят к ребятам.
Клоун в больнице — тоже врач
Врачи были вам рады?
Вначале было сложно. Но мы сразу поняли, мимо каких кабинетов надо быстро-быстро прошмыгивать. Иначе распахнется дверь и начнется: «Что вы тут устроили! Это вам не цирк!»
Хорошо помню, кстати, переломный момент, когда вдруг все изменилось. Однажды эта ужасная дверь все же распахнулась, врач схватила меня и кричит: «Иди сюда!» В кабинете малыш лет пяти, ему надо было сделать ЭКГ. Его уже держат мама, папа, врачи, но ничего не помогает. Он выгибается и жутко орет. Мы, конечно, что-то сразу начали делать-делать-делать, хотя одно наше появление уже было для него шоком, он про все забыл, успокоился и дал сделать все, что нужно. И вот тогда мы услышали: «Заходите ко мне еще».
Там, где мы появляемся регулярно, перелом всегда случается, потому что больничная клоунада работает и это невозможно не увидеть. Другая проблема: нам нужно больше клоунов.
Яне Сексте,актриса, соучредитель фонда «Доктор Клоун»
Как вы находите людей?
Мы объявляем набор в школу, нам присылают анкеты, потом проходят творческие отборы. Заключительный этап — встреча с психологом.
Важно, чтобы у человека были актерские способности?
Нет, это совсем необязательно. Более того, для нас самих стало открытием, что актеру тяжелее быть клоуном. Клоун — наивный персонаж, он не рефлексирует. А в природе актера напротив заложена рефлексия. Мне кажется, один из лучших клоунов в нашем фонде — это учитель математики.
Сколько человек вы обучаете?
Наша задача выпустить 7-10 клоунов. Поэтому в школе обычно учится двенадцать человек, учеба длится шесть месяцев. Затем они как стажеры идут в больницу с парой опытных клоунов, потом в какой-то момент начинают выходить как партнеры, а на третьем этапе — выходят друг с другом. Сейчас в фонде работает 23 клоуна. И это, конечно, очень мало. Они покрывают только половину потребностей РДКБ. И нам нужно еще. В общем, докторов-клоунов мало не бывает!
А почему клоун не может быть волонтером?
Потому что профессионалу можно предъявить требования. А волонтер — свободный человек. Он может устать, передумать, его нельзя никак и ничем удержать. Нам же нужны регулярные выходы, профессионализм, развитие, повышение квалификации. Все это мы можем требовать от людей, которые получают за работу деньги.
Поддержите работу
фонда «Доктор Клоун»
Новости
Пять вопросов директору фонда
И все они о том, что вам на самом деле хотелось бы узнать: какой самый важный итог работы фонда за 17 лет, как узнать, на что было потрачено ваше пожертвование, где найти отчетность «Подари жизнь».
«За деньги можно купить даже не здоровье, а жизнь»
И не одну: в этом уверен Александр Полянский, благотворитель и донор фонда «Подари жизнь», а также герой проекта «Это мне по силам — любить».
«Рак — смертельное заболевание, но мы научились его лечить»
Врач-онколог Денис Шевцов ярко, горячо и доходчиво объясняет, откуда берется рак, а также легко, на понятных примерах опровергает надоевшие, но сильно въевшиеся в сознание мифы, которые очень мешают врачам лечить детей.