Продолжая использовать наш сайт, вы даете согласие на обработку файлов cookie и соглашаетесь с правилами его использования

«Я не верю в гомеопатию, но она лучше, чем керосин»

26 сентября 2017Науч-поп
Текст:
Татьяна Белановская
Поделиться:

Онколог и гематолог Михаил Ласков за годы своей работы много раз встречался с заблуждениями, которые мешают больным эффективно лечиться, а врачам — лечить.

Очень часто тем, кто лечится от рака или уже закончил лечение, приходится сталкиваться с необоснованными запретами. Нередко миф о том, что «теперь ничего нельзя», распространяют сами врачи. Пациентам говорят, что отныне нельзя есть привычную еду, нужна строгая диета. Нельзя алкоголь. Нельзя массаж. Нельзя баню. Нельзя отдых на море, потому что там солнце, а его вообще никому нельзя. Обиднее всего, что запрещают обычно то, что нравится, то, что приносит радость.

Михаил Ласков, онколог и гематолог

Фото: из личного архива

На самом деле нет никаких научных доказательств, что все вышеперечисленное должно обязательно попадать под строгий запрет. Тут должен быть более индивидуальный подход. Скажем, если у больного мало лейкоцитов, ему действительно нельзя есть некоторые продукты из-за риска инфекций — бактериальных или грибковых. А с другой стороны, у нас до сих пор в некоторых гематологических отделениях не дают ничего, кроме трижды пропаренных и дважды прожеванных продуктов. Всем, кому надо и кому не надо. Это уже перебор. Что будет, если человек, которому не нужна строгая диета, будет ее придерживаться? Он не сможет нормально есть, будет терять вес, загрустит и впадет в депрессию. А вы и сами знаете, что нутритивный дефицит и депрессия усложняют лечение, снижают его эффективность и шансы на успех.

Особенно печально, что под запреты часто попадают вещи, которые на самом деле полезны пациентам с онкологическими заболеваниями. И это как раз доказано. Например, умеренная физическая нагрузка. Она улучшает переносимость химиотерапии, повышает выживаемость, снижает риск осложнений. Потому что человек, который занимается посильными, разумными и рекомендованными нагрузками, не теряет мышечную массу.

С другой стороны, мы не можем заочно дать рекомендации, подходящие для каждого случая. Это было бы безответственно. И если человек действительно столкнулся с запретом «на всё», то единственный выход — найти квалифицированного врача, чтобы получить второе мнение. Вполне возможно, что часть запретов не является обоснованной, но об этом должен сказать врач, который видит пациента и его историю болезни.

Нетрадиционное лечение

Их много, и это тема для отдельного разговора. Кто-то отказывается есть сладости или мясо, утверждая, что это «кормит» опухоль. Или пьет только дистиллированную воду. Или даже керосин — к счастью, он все-таки постепенно уходит в прошлое, потому что откровенная чушь, конечно. Гомеопатия... Я не верю в гомеопатию, но она лучше, чем керосин. Гораздо больше людей сегодня пьют соду. И все дело в отличном маркетинге: есть один итальянский деятель, который теперь уже живет в Аргентине. Он всем отвечает на вопросы по электронной почте и всех лечит содой. Поэтому каждый третий больной меня спрашивает о нем.

У всех этих мифов есть очень стройные и простые объяснения. Якобы кем-то когда-то доказано, что опухоль не выдерживает щелочной среды, зато «любит» мясо или сахар. Ерунда, конечно. Механизмы развития опухолей очень сложны и индивидуальны. Над их разгадкой бьются ученые всего мира и достигают определенных успехов. Скажем, на рост некоторых опухолей влияет гормональный статус (например, так бывает при раке молочной железы), и есть специальные исследования, которые показывают, будет ли именно в этом случае рака уместна гормональная терапия. При этом обратите внимание, что даже при одном и том же, казалось бы, диагнозе — рак молочной железы — в разных случаях наиболее эффективным будет разное лечение, нет единых для всех рецептов. И все равно до сих пор мы больше не знаем, чем знаем. Трудно поверить, что лучшие специалисты всех стран не могут назвать всех факторов, влияющих на рост опухоли, а кому-то уже все точно известно про щелочную среду.

Вообще-то это нередкая вещь в науке: если человек с завиральными идеями хорошо умеет их продавать, люди начинают ему верить. Беда в том, что в медицине ценой излишней доверчивости становится человеческая жизнь. Люди с готовностью проводят эксперименты над собой, а такого рода эксперименты очень вредны. Потому что ко всем диетическим странностям опухоли прекрасно приспосабливаются, а человек — нет. И даже если приспособится, то переносить лечение ему становится гораздо труднее. И это если он еще согласится на нормальное лечение, а не будет спасаться только содой.

Об экспериментах над собой

Самое страшное — когда пациенты начинают голодать. Есть такое поверье — что голодание позволяет «заморить голодом» опухоль. В итоге люди теряют вес, теряют мышечную массу, слабеют и гораздо хуже переносят любое лечение. И конечно, с этим надо очень серьезно работать. Надо объяснять, что опухоль гораздо более живуча, чем человек (иначе бы она не возникала!), а лечение само по себе может привести к потере веса или отсутствию аппетита. Пациенту нужны силы для лечения. Если их нет, то лечиться вообще невозможно.

О кислороде, который «все испортит»

Некоторые пациенты считают, что операции и даже биопсии вредны и опасны — в организм «попадает кислород», который якобы и вызывает бурное развитие метастазов. Поэтому, по их мнению, «опухоль лучше не трогать». Из-за этого опасного мифа пациенты отказываются и от операций, и от биопсий. Это касается в основном взрослых. Конечно, с медицинской точки зрения это полная нелепость. Но этот миф приводит к катастрофическим последствиям, потому что без лечения рак быстро развивается, и в результате человек попадает к врачу уже на безнадежно запущенных стадиях. Мне кажется, зачастую причина здесь в том, что люди просто боятся этих врачебных манипуляций и ищут повод отказаться. Например, человек боится, что ему будет больно. Или он знает пример, когда после операции что-то пошло не так. Но дело тут, конечно, не в кислороде.

О заговоре фармацевтических компаний

Суть этого мифа (распространенного, кстати, во всем мире) сводится к тому, что все фармацевтические компании находятся в сговоре: они выпускают дорогие и не слишком эффективные препараты, чтобы заработать сверхприбыли. На самом деле, конечно же, это не так. Компании как раз заинтересованы в том, чтобы разработать лекарства, которые эффективно лечат разные виды рака: именно в этом случае они моментально получат пресловутые сверхприбыли. Почему же некоторые препараты, которые давно существуют на рынке, все еще остаются дорогими? Дело в кривизне рынка, а не в заговоре. Закупщики лекарств в Америке и Западной Европе (а это 80% рынка) — государство или страховые компании. И компании этим пользуются: какую бы цену они ни выставили (а они имеют право ее выставлять), государство все равно купит. И на этом можно хорошо заработать.

Ну и, конечно, сама разработка, затраты на которую лежат на фармацевтических компаниях, все-таки очень дорогая. Вывод каждого препарата на рынок — это много лет подготовки и затраты порядка миллиарда долларов. Особенно если речь идет о действительно инновационном препарате. Сама по себе стоимость производства может быть не так уж высока. Но есть огромный подготовительный этап.

Сперва собственно исследовательские разработки, когда на основании наших знаний о механизмах болезни выбирается молекула, которая может проявлять активность в том или ином случае. Нужен учет разнообразной информации — о возможном механизме ее действия, о токсичности, о путях введения и выведения из организма, о взаимодействиях с другими препаратами. Потом стадия доклинических исследований: тестирование «в пробирке» (биологи говорят по-латыни — in vitro) и на живых организмах (in vivo). Потом многочисленные клинические испытания, у которых тоже есть несколько фаз. Они проводятся по строго определенным правилам. И только после этого лекарство попадает на рынок. Весь процесс может занять десять-пятнадцать лет и стоит огромных денег, причем затраты постоянно растут.

Если бы существовала волшебная пилюля и о ней стало известно какой-то фармацевтической компании, она бы легко задавила всех конкурентов и стала королевой рынка. Но, к сожалению, такой пилюли нет.

Новости

«Джадену» против лишнего железа

Чем опасна нехватка железа знают, пожалуй, все. Но железо может быть и в избытке, и это тоже большая проблема. Почему так происходит и как с этим быть, рассказываем в очередной статье про сопроводительную терапию.

Проект сентября: трансплантация костного мозга

С самого начала работы «Подари жизнь» поддержка проведения трансплантаций костного мозга была одной из главных задач фонда. Для многих наших новых друзей это сложная тема, нам часто задают вопросы, и мы всегда рады на них ответить.

Науч-поп17.09.2024

«Элизария»: необычный препарат с историей

Мы продолжаем рассказывать о сопроводительной терапии, без которой невозможно помогать детям. Необычность «Элизарии» состоит в том, что появилась она для лечения не того состояния, при котором чаще применяется сейчас.

Науч-поп12.09.2024

К сожалению, браузер, которым вы пользуйтесь, устарел и не позволяет корректно отображать сайт. Пожалуйста, установите любой из современных браузеров, например:

Google ChromeFirefoxSafari