Нобелевская премия и новейшие препараты иммунотерапии

В действительности понятие противоопухолевой иммунотерапии намного шире, да и возникла она далеко не вчера. Применение моноклональных антител, интерферонов, противораковых вакцин, новейших клеточных технологий — это все иммунотерапия. Некоторые из ее подходов пока на стадии активного развития, другие не оправдали возлагавшихся на них надежд, третьи вполне успешно и уже много лет применяются при онкологических заболеваниях, но имеют ограниченную эффективность.

Опухолевые клетки отличаются от здоровых. В результате мутаций в них образуются аномальные белки, и, казалось бы, иммунная система организма должна узнавать такие клетки как чужеродные и уничтожать их. Но, тем не менее, опухоли все же возникают и растут — значит, здесь иммунная защита порой дает сбои, а опухоль каким-то образом может защищаться от иммунной атаки.

В числе прочих были выявлены механизмы защиты от атаки, использующие так называемые иммунные контрольные точки (immune checkpoints). Речь идет об определенных белках на поверхности иммунных клеток, которые участвуют в регуляции иммунного ответа, конкретно — в его торможении.

Понятно, что регуляция иммунитета в организме всегда должна быть двоякой. Одни молекулярные механизмы активируют иммунный ответ, другие при необходимости подавляют его развитие — ведь сбой в подавляющих механизмах приведет к атаке на собственные здоровые клетки, то есть к аутоиммунным заболеваниям. Но, как оказалось, такими подавляющими механизмами пользуется и опухоль — уже «в своих интересах», чтобы обмануть иммунную систему, уйти от ее контроля, сделать так, чтобы с опухолевыми клетками обращались так же, как со здоровыми.

А цель новых лекарств заключается в том, чтобы ей в этом помешать и вновь активизировать иммунную атаку на опухоль (хотя при этом, естественно, повышается и риск аутоиммунных нарушений).

Именно изучением иммунных контрольных точек и занимались независимо друг от друга Эллисон и Хондзё.

Эллисон в течение многих лет исследовал белок под названием CTLA-4, Хондзё – белок PD-1. Эти белки находятся на поверхности важнейших клеток иммунной системы – Т-лимфоцитов.

Оба эти белка (а также и многие другие) участвуют в регуляции иммунного ответа. Так, белок CTLA-4, как показал Эллисон, играет принципиальную роль именно в торможении — чем активнее он конкурирует с «активирующими» белками, тем ниже становится активность Т-лимфоцитов. Опухоль может это использовать. А вот если инактивировать этот белок — например, присоединив к нему молекулу лекарства, — то иммунитет будет «снят с тормоза» и сможет бороться с опухолью.

Вот так и была разработана концепция новых препаратов, блокирующих «тормозящие» белки. И через некоторое время начались их испытания при одной из самых грозных и плохо излечимых опухолей — при меланоме.

По данным Всемирной организации здравоохранения, по всему миру меланома убивает более 50 тысяч людей в год, причем среди них много молодых. Если обнаружить ее вовремя, то хирургическое удаление, скорее всего, спасет человека. Но если опухоль уже успевала распространиться по организму, то есть если речь шла о III или IV стадии, то ситуацию можно было считать практически безнадежной.

До недавнего времени.

Лекарством становится сам организм

Первым лекарством нового класса стал «Ервой» (ипилимумаб). Этот препарат, связывающийся с белком CTLA-4, был одобрен в США в 2011 году именно для лечения меланомы. И с этого началась современная эра иммунотерапии.

Многие пациенты с метастатической меланомой, получавшие «Ервой», демонстрировали явное улучшение. У части из них эффект оказался длительным: впервые появилась группа больных с III и IV стадиями меланомы, проживших благодаря новому лекарству более двух лет. Но самое поразительное, что у многих из них и потом за многие годы не появилось признаков заболевания — можно сказать, пусть пока с осторожностью, что это равносильно излечению!

А это значит, — продолжает Жуков, — что даже после прекращения лечения (введения препаратов) противоопухолевый эффект, реализуемый за счет собственного иммунитета больного, может длиться неопределенно долго — возможно, пожизненно. Что, собственно, и доказывает длительное наблюдение за пациентами, участвовавшими в ранних фазах клинических испытаний, когда срок наблюдения переваливает уже 10 лет и более.

Но особенно важно, что эти лекарства оказались эффективными и при некоторых других опухолях, включая такие, которые очень плохо поддаются стандартной терапии.

Прежде всего речь идет о немелкоклеточном раке легких — самом распространенном раке-убийце, ежегодно забирающем сотни тысяч жизней по всему миру. Также при определенных условиях новые препараты применяются — и довольно успешно — при раке мочевого пузыря, ходжкинской лимфоме, В-крупноклеточной лимфоме («Китруда») и некоторых других опухолях. Спектр показаний постоянно расширяется и сейчас уже намного шире, чем у привычных препаратов таргетной противоопухолевой терапии.

В 2016 году появилось новое лекарство — «Тецентрик» (атезолизумаб). Он, в отличие от «Опдиво» и «Китруды», связывается не с белком PD-1, а с его лигандом («парным» белком) PD-L1. Сейчас «Тецентрик» используется для лечения рака мочевого пузыря и рака легких.

«Ервой», «Опдиво», «Китруда» и «Тецентрик» в последние годы были зарегистрированы и в России. А в США уже появились три совсем новых препарата — «Бавенсио», «Инфинзи» и «Либтайо». И, конечно, по всему миру, в том числе и в России, ведутся многочисленные клинические и предклинические испытания все новых и новых препаратов этого класса.

Конечно, перечисленные лекарства нельзя считать панацеей. Они эффективны далеко не при всех опухолях. Они, как уже видно, работают не для всех пациентов даже при одном и том же диагнозе (и одна из важнейших задач, пока не полностью решенных, — понять, от чего зависит успех лечения). Они могут вызывать достаточно серьезные побочные эффекты, от желудочно-кишечных и кожных проблем до эндокринных и неврологических нарушений. Тем не менее сами эти лекарства и их комбинации уже сильно изменили представление врачей о возможностях терапии многих опухолей.

И не исключено, что самые удивительные открытия еще впереди — ведь речь идет о совсем молодой области.

Помочь подопечным фонда

Такие диагнозы, как меланома, рак легких или рак мочевого пузыря, очень редко встречаются у молодых взрослых и тем более у детей. Однако мы регулярно покупаем для наших подопечных два важнейших препарата из перечисленных выше — «Опдиво» и «Китруду». И прежде всего речь идет о пациентах с лимфомами.

О «Китруде», которая позволила спасти нескольких детей с крупноклеточной лимфомой, мы уже писали. А «Опдиво» получали и получают наши подопечные с самыми сложными случаями лимфомы Ходжкина, которая не поддавалась никакой другой терапии. И многие из них — такие как Дима Мосько — только после введений «Опдиво» смогли достичь ремиссии, после чего успех лечения был закреплен трансплантацией костного мозга.

Это дорогостоящие лекарства. Да, цены на них постепенно снижаются, но все еще остаются высокими, и лишь очень небольшому числу нуждающихся удается получить необходимые препараты от государства. Поэтому мы постоянно покупаем «Опдиво» и «Китруду» для больных детей и молодых взрослых — в 2017 году расходы фонда на покупку лекарств противоопухолевой иммунотерапии составили около 18 миллионов рублей, а за первые 10 месяцев 2018 года, по предварительным подсчетам, — уже 18,7 миллионов.