«Мы тут играем в театр»

«В следующем году театру будет 20 лет. Уже думаю о том, как бы нам здесь это отметить. Хотя, может быть, и соберется немного людей. У нас есть опыт, когда выступало 11 артистов, а в зале было 3 зрителя. Гроза отпугнула людей, они не пришли, а отменять спектакль мы не стали.

В детстве мама всегда устраивала мне праздники. Новый год, дни рождения с конкурсами, играми, призами. У нас так было принято. В 2001 году у меня родился сын Федя, и, когда ему исполнилось три года, я предложила сделать кукольный театр. Мы с мамой, Татьяной Александровной, вырезали из бумаги фигурки и буквально на пять минут организовали спектаклик по стихам Хармса. На табуретке. Так и родился наш семейный кукольный театр.

Потом уже втроем мы выступали в детском саду, в детской библиотеке. И однажды нас спросили, как называется театр. А он тогда еще никак не назывался. И вот библиотекари предложили нам название «Дядя Фёдор и компания»: и дядя Фёдор у вас есть, и компания подходящая. Название это прижилось. И даже когда дядя Фёдор вырос и перестал играть в нашем театре, менять название мы не стали. Пока сын учился в школе, мы зимой ставили спектакли там, а летом — в деревне.

Вообще я учитель русского языка и литературы. В «Орленке» работала вожатой. Сейчас занята во Дворце творчества детей и молодежи в Ростове-на-Дону. Татьяна Александровна окончила тот же филфак, учитель английского, всю жизнь проработала с книгами. Каждое лето мы проводим в селе Былино, это Рязанская область. Сейчас наш театр живет только здесь. В Ростове он оказался никому не нужен.

В Былино мы ездим уже больше тридцати лет. Маме 83 года, и она до сих пор играет в театре. В нем участвуют дети и взрослые, которые тоже приезжают сюда на лето. Ребятишки приходят заниматься в театр по-разному. Кто-то на один-два спектакля. А кто-то — на несколько лет. Прошлый и позапрошлый сезоны были просто замечательные: к нам пришли взрослые дети из местной школы, восьмой-девятый класс. И мы, конечно, развернулись. А так — мы берем всех. И робких, и забияк, и заик. Работаем и как филологи, и как педагоги, психологи, дефектологи, логопеды. Чего только не делаем.

Каждый спектакль мы показываем, к сожалению, только один-два раза в сельском клубе, который уже давным-давно требует капитального ремонта. В прошлом году мы все лето ездили по воскресеньям на гастроли в соседнее село. В этом нам помогали работники местной школы: директор выделяла школьный автобус, водители перевозили всех и все необходимое.

В начале лета мы собираем наш коллектив. Всегда волнуемся, кто в этом году компанию составит. Выясняем, что привело каждого, какие у детей ожидания, стремления, мечты. Обсуждаем с детьми программу сезона: планируем спектакли, День собаки, День природы, День велосипедиста, День науки. И начинаем работать.

Я всем всегда говорю: наш театр не просто кружок, это работа. Работать вы будете здесь по-взрослому, работа артиста тяжелая. Все пойдут на речку, а вы будете что-то учить. Все будут спать до полудня, а вы будете что-то рисовать, клеить, шить, вышивать. А потом репетиции, серьезные, по три-четыре часа. Причин для неявки на репетицию — нет. Просто потому что у нас один состав и заменить артиста мы не сможем. Отказаться играть можно, но только до того момента, пока ты не получил роль в будущем спектакле.

Зачем нам все это? Понимаете, я в «Орленке» работала, это диагноз. Не могу видеть, как они без дела болтаются, эти дети. Мне хочется с ними что-нибудь делать, куда-нибудь их звать, что-нибудь им читать. У нас часто так бывает: мы просто читаем книжки. Приходят дети, которые хотят послушать. На гитаре играем, песни поем. Не могу я, чтобы они только тыкали в эти экраны, понимаете? И Татьяна Александровна — мой лучший друг и единомышленник в этом вопросе. А еще нам очень приятно, что многие люди относятся к нам и к театру с огромной симпатией, нас тут ждут, нам рады, нам помогают в решении самых разных вопросов. Мы очень ценим доброе отношение. И стараемся окружать себя хорошими людьми.

Начинали мы с трех зрителей, а сейчас на «Винни-Пуха» пришло 63 человека. Мы даже посадить всех не смогли. В этом году у нас были аншлаги все время. Есть постоянная публика, есть неожиданная: кто-то ехал на машине, увидел объявление, пришел. Объявления мы вешаем по всем близлежащим деревням. Причем я их делаю еще в Ростове, потому что тут у нас нет ни ксерокса, ни принтера. Я могу на ноутбуке набрать какой-нибудь текст, а потом попросить, чтобы мне его в Москве распечатали и привезли. Потому что нам нужны и программки, и афиши. И они у нас есть. Второй год чем может помогает Волчковская школа, взрослые зрители приносят игрушки для призов. Ведь перед каждым спектаклем мы всегда играем на полянке в разные игры: подвижные, интеллектуальные, какие хотите. Папы у нас скачут на лошадках, мамы в конкурсах участвуют. Весело. И все уходят и с призами, счастливые и довольные.

Почему мы решили делать спектакли благотворительными? У нас всегда был платный вход. Сначала 5 рублей, потом 10, потом 20. И так мы дошли до 50 рублей. Театр существует на голом энтузиазме и общественных началах, но совсем без денег ни один театр не выживет, очень много всего надо приобретать, чтобы делать спектакли: реквизит, кукол, ткани, пластилин, цветную бумагу, расходники. Артисты театра всегда получали от меня награду. Отыграли спектакль, финальную песню спели, выхожу я, всех представляю, говорю, что артисты старались, работали, заслужили ваши аплодисменты и подарки. И каждому ребенку я давала пакетик, в котором лежала хорошая книжка, шоколадка, пачка сока, какая-нибудь игрушечка, конфетка. Нам всегда хватало на это денег, которые мы собирали за вход.

Но потом времена изменились, и я поняла, что сделать восемь-десять подарков я уже не могу, даже книжку в мягкой обложке не на что купить. Потому что мы еще после спектакля пьем чай, на который приглашаем родителей артистов. Свободных денег у нас нет, доходы очень скромные. Чтобы делать спектакли все лето, мы целый год по чуть-чуть откладываем в конвертик, который называется «Театр».

Я собрала артистов и говорю: «Дети, вы приходили в театр на работу и получали зарплату: подарок после спектакля. Но теперь у меня нет возможности вам его дарить. Давайте обсудим этот вопрос. У меня есть предложение. Мы все вместе можем сделать доброе дело. Да, есть дети, которые не могут сейчас купаться в речке, ходить в театр, кататься на велике. Они в больнице и борются за жизнь. На крупные потребности мы собрать не сможем, но на мелочи — вполне. Подумайте до завтра». На следующий день они мне все на ухо шепнули свое решение: единогласно меня поддержали. И с тех пор больше ни с кем я этот вопрос не обсуждала. Теперь это данность.

В этом году на последнем спектакле сезона я зачитала отчет от «Подари жизнь»: «Посмотрите, нам говорят спасибо». Реакция была соответствующая — все порадовались. Хотя, да, все понимают, что мы не можем оплачивать дорогостоящие операции, но что-то мелкое — катетер, например — мы купить можем. А ведь из таких мелочей все и складывается.

О чем мечтается? О хорошем помещении для представлений, о том, чтобы свозить наших артистов в Рязанский театр кукол на экскурсию, но летом театр на гастролях. О том, чтобы не ходить с протянутой рукой: «напечатайте нам то или это». О гастролях, конечно. Потому что обидно показывать всего один раз спектакль, который трудно готовишь. Ну и конечно, хочется, чтобы получалось суммы побольше для фонда собирать, чтобы мы этой работой увлекли побольше народа, чтобы еще кто-то захотел помочь больным детям».