• Про донорство

Мы очень долго не сталкивались с проблемами в донорстве, но этим летом, как 15 лет назад, оказалось, что крови не хватает. Пока мне трудно сделать выводы, что на самом деле произошло, почему такое вымывание доноров, почему их стало так мало. Но это тенденция, которая меня очень беспокоит: уже которую неделю проблемы с кровью всех групп в Центре Дмитрия Рогачева.

• О новых технологиях

В конце февраля 2022 года из России ушла компания Miltenyi Biotec, которая производит специальные реагенты, чтобы очищать трансплантат донора от нежелательных клеток перед пересадкой. В течение нескольких месяцев врачи в Центре Димы Рогачева нашли вариант лекарственной терапии, которая позволила заместить эту технологию. Она эффективна, но более длительная, а это значит, что ребенок дольше задерживается в больнице, и меньше детей получают лечение в срок. Но сейчас российские изобрели свои наборы для очистки трансплантата. И наш фонд начал финансировать этот проект.

• Про Чулпан Хаматову

Когда-то наш фонд даже называли фондом Чулпан Хаматовой — настолько она была его и лицом, и сердцем, и мозгом… Но Чулпан решила в феврале 2022 года, что она уедет из России, и сразу вышла из попечительского совета. А в этом году она вышла из состава учредителей, так как, находясь не в России, уже просто не сможет помогать так, как делала это раньше. Она никогда не получала деньги за работу в фонде, но регулярно делала пожертвования в фонд, например свою Госпремию, которую получила как актриса (а это 5 млн рублей), отдала в фонд. Тратила огромное количество своего личного времени, в том числе чтобы организовывать благотворительные мероприятия, искать и встречаться с благотворителями. Притом что она востребованная актриса, а еще мать троих детей. Я уже не говорю о том, как изменилась российская благотворительность и сколько ее коллег стали помогать благотворительным фондам — это абсолютно ее заслуга. И пытаться это перечеркнуть и забыть — абсолютно несправедливо. Но сегодня так сложились обстоятельства, что Чулпан больше не имеет прямого отношения к фонду и не принимает участия в его работе.

• О фонде и государстве

Кто-то говорит: «Вы замещаете собою государство». Да, а что делать? Пока нет других вариантов. Но мы не только затыкаем дыры. Мы также оплачиваем научные исследования, которые позволяют сделать лечение менее травматичным — по сути, это наше вложение в будущее, и я считаю, что это один из самых перспективных наших проектов. Я надеюсь, что мы когда-нибудь доживем до тех прекрасных времен, когда благотворительные фонды будут заниматься либо образовательными проектами, либо научными.

• Про образование врачей

Мы поддерживаем врачей из регионов, чтобы у них была возможность приезжать в федеральные центры в Москву, Питер на стажировки. Это связано с тем, что сейчас во многих регионах стали открываться отделения трансплантации костного мозга, но у врачей в федеральных центрах знания на порядок выше, и они могут и хотят ими делиться. Также мы поддерживаем стажировки за границей врачей, когда это возможно, различные поездки на конференции, потому что это тоже наше будущее.

• Коллаборация с бизнесом

Мы стали активнее работать с российскими компаниями, объяснять, почему участвовать в благотворительности — это не просто важно, но и помогает развитию бизнеса. А это как раз актуально для российских компаний, которые в условиях санкций, начали активное развитие. Можно говорить бизнесу: «Давайте проведем совместную акцию, и часть своей прибыли вы отдадите в фонд» — звучит скучно, неинтересно. Наш фандрайзинг совершенно по-другому объясняется с бизнесом: мы им говорим, что совместные акции — это win-win: бизнес благодаря коллаборации с благотворительными фондами не только причастен к социальным изменениям, но и получает продвижение товара, практически не вложив в это тех денег, которые он обычно вкладывает в маркетинг.

• Фонд и люди

Наша стабильность во многом зависит от пожертвований физических лиц (это больше 60% от всех пожертвований в фонд), в том числе от тех людей, которые подписались на ежемесячные платежи. Любой фонд скажет вам, насколько важны рекуррентные платежи. Когда ты знаешь, на какую сумму у тебя ежемесячных подписок, ты понимаешь, скольким детям ты сможешь помочь и какие проекты врачей поддержать. Сейчас около 7 000 человек подписаны на ежемесячные пожертвования в наш фонд, в месяц благодаря этим подпискам мы получаем 5,6 млн рублей, на эти деньги мы можем оплачивать 30 флаконов инновационного препарата «Блинцито», например, или больше 1 000 упаковок противорецидивной химиотерапии. Такая поддержка складывается из регулярных пожертвований, где самое частое — 100 руб.

• Фонд и регионы

Раньше отделения трансплантации костного мозга были только в Москве и Питере. А сейчас при нашей поддержке стали открываться и в регионах. Первым проектом был Екатеринбург — там уже была неплохая база, но ее нужно было немножко модернизировать, а врачам пройти повышение квалификации. Мы договорились с властями Свердловской области, что в закупке оборудования участвовать будем не только мы, но и государство тоже. Следующий наш проект был в Красноярске — подготовка шла несколько лет, в этом году они открылись и уже сделали первую пересадку. Там тоже было сотрудничество региональных властей, федеральных и фонда «Подари жизнь». Правительство РФ дало часть средств из федерального бюджета, ремонт делали местные власти, а мы взяли на себя обучение врачей и оплатили покупку и монтаж встроенного оборудования. Скоро отделения трансплантации костного мозга откроются в Ростове-на-Дону, Краснодаре и Уфе. Уже открылось в Казани.